МАРКО ДЕЛЬТА: НОЧНОЙ ДОЗОР - 2/5
May. 24th, 2009 02:33 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
giglo_favaМАРКО ДЕЛЬТА
НОЧНОЙ ДОЗОР (2/5)
(предыдущее: http://giglo-fava.livejournal.com/tag/%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%BE+%D0%94%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%82%D0%B0, либо идите в тэг "Марко Дельта")
Глава третья
Я был в бешенстве. Впрочем, хуже было бы, если бы бешенство было во
мне, как это иногда случалось в ранней юности, до того, как я отпра-
вился в экспедицию по Аляске по следам своих предков.
В той экспедиции я впервые обнаружил способность менять модальность
зрения. Мы передвигались на лыжах по бесконечной заснеженной поверх-
ности, время от времени устраивая привалы. Через несколько дней беск-
райнее, сверкающее белизной пространство перестало казаться таким од-
нообразным. Так с опытом человек научается с первого взгляда отличать
зерно горчицы от малька акулы. Мы уже понимали, что далеко не всегда
под покровом снега скрывается твердая земля. Зачастую мы шли по за-
мерзшим озерам. Одно из них как раз лежало перед нами в нескольких ча-
сах пути, когда мне пришло в голову, что мы ничего не знаем о толщине
льда. И в то же мгновение фокус моего зрения стихийно переместился на
десятки километров под поверхность Земли, и я увидел оттуда весь путь,
который мы уже прошли, и который еще предстояло пройти.
Это было как будто я оказался в вершине гигантского конуса. Я отчет-
ливо различал твердые скальные породы, замерзшие озера, снег и даже
несколько нижних слоев атмосферы. Я видел стоянки эскимосов, ледоходы,
собак, оленей, белых медведей, тюленей и нашу экспедицию. А в ее со-
ставе - самого себя. И я без труда разглядел похожую на молнию, длин-
ную изломанную трещину в ледовой поверхности того озера, к которому мы
приближались. Трещина была скрыта покровом снега, и мы бы ее не заме-
тили, если бы не мой неожиданный опыт обращенного зрения.
Впоследствии я овладел этим явлением и научился произвольно вызывать
эффекты как обращенного, так и туннельного зрения. Это - и некоторые
другие мои способности позволили мне впоследствии вступить в некое со-
общество, которое я назову - ради неясности - ночным дозором. С тех
пор я никогда не допускал разрушительные эмоции внутрь своего бытия.
До недавнего времени я был уверен, что подобный самоконтроль отличает
всех дозорных, в том числе и этого лопуха-астрофизика, который умуд-
рился упустить Ланкри Торч.
- Как же ты дал ей улететь? - повторял я снова и снова. Мы сидели в
маленькой трехкомнатной квартире, на другом конце планеты, дожидаясь
возвращения правозащитников, которые пошли за колбасой. После Нок-
тюрн-Фестиваля прошла неделя, но Ланкри Торч так и не появилась. - Я
же тебя предупреждал о ее способностях.
- Но, Макс, вспомни, что ты тогда говорил, - возразил Гедалия Грима-
ус. - Ты только предупредил, чтобы я не подпадал под влияние ее чар. Я
и не подпадал. Но ведь ты и сам не мог предположить, что она за пару
минут овладеет искусством перевоплощения. К тому же она обещала отк-
рыть мне какой-то секрет. Значит, она еще появится.
В этом он, конечно, был прав. Правда, его устойчивость перед чарами
Ланкри вызывали у меня кое-какие сомнения, но доказательств у меня
все-равно не было. К тому же спор вряд ли был мне на руку - я действи-
тельно упустил некоторые стремительные метаморфозы своей пациентки и
ученицы. Теперь я сам готов был пойти к ней в пациенты и ученики.
Мне захотелось разрядить обстановку, и я вынул пакет с фотографиями
и протянул их Гедалии. Гримаус ахнул.
- Да это же наши деды, когда они отправлялись на телеге в эмиграцию.
Откуда у тебя эти снимки?
- Да так, эксперименты со зрением, обращенным во времени.
Я немного темнил, но Гримаус не был в эту минуту расположен докапы-
ваться до истины. С его неутолимой любознательностью каким-то образом
уживалось странное отсутствие любопытства. Сейчас он был весь во влас-
ти наведенного снимками ностальгического транса. На снимках два совсем
молодых человека в одеждах прошлого столетия грузили свой нехитрый
скарб на телегу и отправлялись в трудный и длинный путь. Их тоже звали
Макс и Гедалия. Впрочем, иногда их звали Маркони и Гольди, а иногда -
Мелвилл и Гибсон.
Гедалия рассматривал снимки. Я подошел к открытому настежь окну и
выглянул в холодный, мглистый и ветренный день. Непонятно, почему в
такую непогоду необходимо держать окно открытым настежь, но наши хозя-
ева, правозащитники Луций и Калипсо, уходя, строго наказали нам сле-
дить, чтобы оно случайно не захлопнулось. Высоко в сером небе летал
какой-то несуразный предмет, более всего похожий на крошечный огрызок
карандаша с приделанным к нему большим куском материи, похожей на
флаг. Может быть, это летает Ланкри Торч. Охотится на лягушек и кроли-
ков, сражается с орлами и грифами.
Хлопнула входная дверь, и в комнату прошел правозащитник Луций. От
него несло тонкой смесью пота, поездок в метро, нелегальных ксерокопий
запрещенной литературы, мужественных интервью по-телефону иностранным
радиостанциям, водки, бесстрашия и страха. Луций встал возле меня и
заговорил шепотом, озираясь вниз, вверх, направо и налево.
- Времена изменились. Под давлением международного общественного
мнения власти идут на послабления. Раньше все правозащитники обязаны
были держать окна открытыми восемь месяцев в году. Теперь - только
шесть. Все-таки так легче. Вам еще повезло, что сегодня хорошая пого-
да.
В его словах я почувствовал нотку оправданной в его положении горе-
чи. Мы с Гримаусом скоро уедем, а они здесь останутся. Желая переклю-
чить его внимание, я указал на мечущийся над нагромождением домов ог-
рызок карандаша, который успел значительно снизиться и теперь нависал
прямо над крышей соседнего здания. Это был темный металлический пред-
мет с резко сужающимся носом и круто обрубленной кормой. То, что я из-
далека принял за флаг, оказалось флагом. Белое полотнище с ярко алею-
щим на нем изображением кленового листа билось на ветру, то взмахивая
вверх, как парус, то закрывая окна верхних этажей, подобно веку Вия.
- Что это такое? - спросил я.
- Это канадский спутник, наблюдающий за соблюдением прав человека.
Луций извлек из под своего колючего свитера грифельную доску, поче-
сал в нечесанной бороде и написал на доске мелом:
"На самом деле он американский. У канадцев просто договоренность на
этот счет с госдепартаментом, который использует их для прикрытия".
Вслух он сказал:
- Я получил сегодня приговор заказным письмом. Разумеется, по сфаб-
рикованному делу. Условное пожизненное заключение за попытку непреду-
мышленного свержения существующего строя.
Глава четвертая
Профессору Гримаусу,
Лаборатория астрофизики,
отделение квазаров и пульсаров,
6-й бульвар Нортсайда,
здание "Нежные боевые искусства",
Тель-Монте
Идите на Запад
Л.Т.
Доктору Максу Вестау,
Санаторий им. Альфреда Адлера,
отделение индивидуальной психологии,
Видеомонте, Коста-дель-Сур
Дорогой Макс!
Я полагаю, что ты приедешь на днях в Тель-Монте, как обычно в это
время года. На этот раз ты меня не застанешь - срочные дела вынудили
меня покинуть город на неопределенный срок. Ключ у тебя есть, можешь
распоряжаться моей квартирой.
Желаю всяческих удач. Если возникнут чрезвычайные обстоятельства,
попытайся разыскать меня через сеньору Хилтон.
Гедалия
P.S. В пустыне Сонора видел красивую индианку, похожую на Ланкри.
Профессору Гримаусу
Лаборатория астрофизики,
отделение квазаров и пульсаров,
6-й бульвар Нортсайда,
здание "Нежные боевые искусства",
Тель-Монте
Дорогой Гедалия. В этот раз, вопреки обыкновению, я не смогу прие-
хать в Тель-Монте. Пришлось срочно отбыть в неизвестном направлении,
чтобы развязать несколько тугих узлов. Искать меня не надо, разве что
в случае крайней необходимости. Если он возникнет, обратись к сеньоре
Хилтон. Я попытаюсь держать с ней связь.
Макс
P.S. В национальном парке имени Эстебана Лаберхио я видел молодую
самку леопарда. Она напомнила мне нашу с тобой знакомую Ланкри Торч.
Помнишь такую?
В знойный январский день, когда сеньора Хилтон, вдова знаменитого
детектива, прокладывала себе дорогу через плотную толпу покупателей на
рынке достопримечательностей в Каралиме, слева от лавок, где продавали
магические кристаллы, охранительные талисманы и фигурки святой Ма-
рии-Леонсы из Гвадалупе, понуро-любопытное шатание туристских стад на-
рушило вторжение воинственных стражников с португальского рабовладель-
ческого судна.
Размахивая алебардами, стреляя в воздух стрелами из луков и арбале-
тов, закованные в железные латы стражники с ревом и топотом неслись по
узеньким улицам рынка, сметая со своего пути торговые ряды, грубо от-
талкивая всякого, кто попадался им на дороге. Молодой английский ту-
рист, попытавшийся запечатлеть необъяснимый марш-бросок этой непобеди-
мой армады, поплатился за свою попытку фотоаппаратом и кошельком.
Сеньора Хилтон наблюдала человеческую бурю, которая проносилась вок-
руг нее, вихрясь и бурля, скалясь и рыча, выкрикивая непристойности и
угрожая страшными карами. Она не двигалась с места, и весь этот цик-
лон-антициклон просто обтекал ее, не задевая. Сеньора Хилтон знала,
что сбежавшая с корабля чернокожая невольница прячется от преследова-
телей в ее огромной корзине, куда она влезла за секунду до вторжения
стражников.
На выходе с рынка стражники разделились на три отряда и бросились в
ближайшие улицы и переулки, продолжая разыскивать беглянку. Синьора
Хилтон аккуратно поставила корзину на заднее сидение своего автомобиля
и завела мотор. Через полчаса она припарковалась возле своей возвышаю-
щейся на сваях одноэтажной, сильно вытянутой в длину, деревянной фа-
зенды. Перекинув корзину через плечо, она ухватилась за свисающую из
входа в фазенду свитую из веревок лестницу и, несмотря на свою полноту
и возраст, вскарабкалась по ней с ловкостью гиббона.
- Вылезайте, юное существо, вы в безопасности, - сказала сеньора
Хилтон, протирая тряпкой висящие на стенах ритуальные маски.
- Откуда вы знаете, что я юное существо?, - спросила беглая неволь-
ница, вылезая из груды набедренных повязок и шаманских бубнов, с кото-
рыми она делила убежище в полости корзины. На негритянке был полосатый
халат, шаровары и туфли с загнутыми вверх носками. Курчавую голову
венчал пестрый тюрбан.
- Я знаю и то, что вы сейчас в роли, - не оборачиваясь сказала сень-
ора Хилтон и поставила на изящный столик из красного дерева блюдо с
экзотическими фруктами. - Не желаете ли вернуться в свой исходный об-
лик? Стражников здесь нет, - хозяйка фазенды зажгла ароматические све-
чи и открыла настежь окна океанскому ветру, который поспешил восполь-
зоваться приглашением и заиграл развешанными по всей фазенде занавес-
ками из соломки и колокольчиками разнообразной формы.
- Стражников не было бы и на рынке, если бы не я, - виновато произ-
несла рыжеволосая девушка в матросской тельняшке и коротких штанах из
джинсовой ткани и набросилась на плоды.
- Как вам удаются эти перевоплощения? - сеньора Хилтон мягко ударила
в гонг, отчего воздух заполнился приливами и отливами вибрирующего
звука, и села напротив Ланкри Торч, перебирая колокольчатыми бусами.
- Когда мне задают этот вопрос, я обычно обещаю ответить на него
позже и изчезаю, - сказала Торч с набитым ртом. Это прозвучало как
"оаэ-ааю-эоо-яоыо-оэаю-оэи-аэо-оэ-и-иэаю". Ее собеседница слегка изме-
нила угол наклона головы, что объяснило Ланкри без всяких слов пример-
но следующее: я вас не расслышала, но не переспрашиваю, поскольку вы
явно пытаетесь уклониться от ответа на вопрос. В то же время в глазах
сеньоры Хилтон была и тень улыбки, говорящая: но вы не будете укло-
няться слишком долго, ведь вам давно хочется поделиться своей тайной с
надежным человеком, а я и есть такой человек.
- Честно говоря, мне давно хочется поделиться своим секретом с на-
дежным человеком, и мне кажется, что вы как раз такой человек, - ска-
зала неожиданно для самой себя рыжеволосая девушка и тут же спохвати-
лась, - Я расскажу вам попозже.
Заметив усмешку на лице сеньоры Хилтон, она поспешно добавила:
- Но убегать от вас я не собираюсь, - и тут же превратилась в крош-
ку-трехдюймовочку, потом в сокола, в индианку, в леопарда, в Альфреда
Адлера, в цветущую агаву, в бородатого правозащитника, в канадский
спутник, в черную невольницу - и снова в рыжеволосую Ланкри Торч. Этот
каскад метаморфоз удивил даже сеньору Хилтон, тем более, что с каждым
превращением менялась и обстановка. В головокружительном калейдоскопе
вокруг Ланкри Торч возникали и изчезали фрагменты реальностей - осве-
щенный огнями Фестиваля ночной парк, облака, пустыня, национальный за-
поведник, облака, опять облака, трюм корабля, шаманская гостиная в фа-
зенде.
- В этом-то вся трудность, - объяснила девушка. - Мне все труднее
оставаться в какой-то одной роли. Даже если это мой первоначальный об-
лик. И каждый раз я возращаюсь не просто к своей роли, но и ко всему
сценарию, с которой эта роль связана. Я поэтому и сказала, что если бы
не я, не было бы стражников с корабля, и всего этого разгрома на рын-
ке, и не пострадал бы бедняга-турист с фотоаппаратом. Интересно, нель-
зя ли как-то извиниться перед ним?
- Ваши превращения напоминают мне одну разновидность психодрамы, -
сказала сеньора Хилтон.
- Как? - изумилась Ланкри Торч. - Откуда вы знаете? Вы бывали в са-
натории имени Адлера?
- Бывала. И видела работу воспитанников доктора Михаэль-Энгельгарте-
на. Они долго учатся этому искусству. Сколько времени это заняло у
вас?
- Нисколько, - ответила девушка с явным усилием. - Это получилось у
меня сразу, как только я узнала, что именно делают актеры, чтобы до-
биться такого эффекта. Кстати, может быть вы знаете и доктора Вестау?
- Да, я знакома с ним.
- И с его другом-астрофизиком?
- Вы имеете в виду профессора Гримауса? Да, мы встречались.
- Они оба разыскивают меня по всему миру.
- Вестау и Гримаус весьма занятые люди. Мне трудно себе представить,
чтобы они бросили все свои дела и начали искать вас. Почему вы так ре-
шили?
- Я это знаю совершенно точно, - уверенно констатировала Ланкри. - Я
знаю многое о них обоих. Недавно, я отправила Гримаусу письмо без об-
ратного адреса. Там была одна-единственная фраза - "Идите на Запад". Я
намекала на фамилию доктора Вестау. Ведь у меня есть определенная от-
ветственность перед тем и другим. Вестау был моим терапевтом и практи-
чески учителем. А Гримаусу я обещала, что когда-нибудь открою ему мой
секрет. В какой-то момент я решила, что мне легче будет сделать это,
если мы все трое встретимся. Но Гримаус либо не понял намека в моем
письме, либо предпочел игнорировать его.
По мере того, как Ланкри говорила, сеньора Хилтон все больше склоня-
лась к тому, что девушка и вправду неплохо разобралась в характерах
двух ее старых знакомых.
- Что еще вы знаете о Гримаусе и Вестау? - спросила она.
- Гримаус искренне жалеет, что не стал математиком. Вестау тоже
иногда говорит об этом, но в действительности он ничем не отличается
от математика и понимает это. Гримаус великолепно владеет разными ре-
гистрами голоса. Вестау умеет менять фокус зрения, и у него есть целая
куча маленьких болтиков из вечного золота. Он над ними страшно трясет-
ся, но при этом может свободно выложить их за какую-нибудь ерунду, ко-
торую можно купить и за деньги. Например, за цыпленка на вертеле. Все
то, что умеют делать они, умею делать и я. Правда, вместо болтиков у
меня получаются телефонные жетоны, и они недолго остаются золотыми.
Ланкри никак не выделила последние слова, и сеньоре Хилтон потребо-
валось несколько долей секунды, чтобы осознать их смысл. Впрочем, она
быстро овладела собой, решив пока не форсировать некоторые темы.
- Ну что ж, в таком случае вы по крайней мере можете использовать их
по прямому назначению... Звонить по телефону, - пояснила сеньора Хил-
тон, заметив удивленный взгляд девушки. - Можно, к примеру, позвонить
тому англичанину, который потерял из-за вас фотоаппарат и кошелек. Хо-
тите, пригласим его сюда? - неожиданно спросила она.
Ланкри в недоумении уставилась на хозяйку фазенды. Сеньора Хилтон
решила, что наступил момент для лобовой атаки.
- А может быть, вы хотите рассказать, каким образом вы овладели ис-
кусством, для которого требуются многие годы занятий? И что означают
ваши слова о том, что вы умеете делать все, что умеют Вестау и Грима-
ус?
НОЧНОЙ ДОЗОР (2/5)
(предыдущее: http://giglo-fava.livejournal.com/tag/%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%BE+%D0%94%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%82%D0%B0, либо идите в тэг "Марко Дельта")
Глава третья
Я был в бешенстве. Впрочем, хуже было бы, если бы бешенство было во
мне, как это иногда случалось в ранней юности, до того, как я отпра-
вился в экспедицию по Аляске по следам своих предков.
В той экспедиции я впервые обнаружил способность менять модальность
зрения. Мы передвигались на лыжах по бесконечной заснеженной поверх-
ности, время от времени устраивая привалы. Через несколько дней беск-
райнее, сверкающее белизной пространство перестало казаться таким од-
нообразным. Так с опытом человек научается с первого взгляда отличать
зерно горчицы от малька акулы. Мы уже понимали, что далеко не всегда
под покровом снега скрывается твердая земля. Зачастую мы шли по за-
мерзшим озерам. Одно из них как раз лежало перед нами в нескольких ча-
сах пути, когда мне пришло в голову, что мы ничего не знаем о толщине
льда. И в то же мгновение фокус моего зрения стихийно переместился на
десятки километров под поверхность Земли, и я увидел оттуда весь путь,
который мы уже прошли, и который еще предстояло пройти.
Это было как будто я оказался в вершине гигантского конуса. Я отчет-
ливо различал твердые скальные породы, замерзшие озера, снег и даже
несколько нижних слоев атмосферы. Я видел стоянки эскимосов, ледоходы,
собак, оленей, белых медведей, тюленей и нашу экспедицию. А в ее со-
ставе - самого себя. И я без труда разглядел похожую на молнию, длин-
ную изломанную трещину в ледовой поверхности того озера, к которому мы
приближались. Трещина была скрыта покровом снега, и мы бы ее не заме-
тили, если бы не мой неожиданный опыт обращенного зрения.
Впоследствии я овладел этим явлением и научился произвольно вызывать
эффекты как обращенного, так и туннельного зрения. Это - и некоторые
другие мои способности позволили мне впоследствии вступить в некое со-
общество, которое я назову - ради неясности - ночным дозором. С тех
пор я никогда не допускал разрушительные эмоции внутрь своего бытия.
До недавнего времени я был уверен, что подобный самоконтроль отличает
всех дозорных, в том числе и этого лопуха-астрофизика, который умуд-
рился упустить Ланкри Торч.
- Как же ты дал ей улететь? - повторял я снова и снова. Мы сидели в
маленькой трехкомнатной квартире, на другом конце планеты, дожидаясь
возвращения правозащитников, которые пошли за колбасой. После Нок-
тюрн-Фестиваля прошла неделя, но Ланкри Торч так и не появилась. - Я
же тебя предупреждал о ее способностях.
- Но, Макс, вспомни, что ты тогда говорил, - возразил Гедалия Грима-
ус. - Ты только предупредил, чтобы я не подпадал под влияние ее чар. Я
и не подпадал. Но ведь ты и сам не мог предположить, что она за пару
минут овладеет искусством перевоплощения. К тому же она обещала отк-
рыть мне какой-то секрет. Значит, она еще появится.
В этом он, конечно, был прав. Правда, его устойчивость перед чарами
Ланкри вызывали у меня кое-какие сомнения, но доказательств у меня
все-равно не было. К тому же спор вряд ли был мне на руку - я действи-
тельно упустил некоторые стремительные метаморфозы своей пациентки и
ученицы. Теперь я сам готов был пойти к ней в пациенты и ученики.
Мне захотелось разрядить обстановку, и я вынул пакет с фотографиями
и протянул их Гедалии. Гримаус ахнул.
- Да это же наши деды, когда они отправлялись на телеге в эмиграцию.
Откуда у тебя эти снимки?
- Да так, эксперименты со зрением, обращенным во времени.
Я немного темнил, но Гримаус не был в эту минуту расположен докапы-
ваться до истины. С его неутолимой любознательностью каким-то образом
уживалось странное отсутствие любопытства. Сейчас он был весь во влас-
ти наведенного снимками ностальгического транса. На снимках два совсем
молодых человека в одеждах прошлого столетия грузили свой нехитрый
скарб на телегу и отправлялись в трудный и длинный путь. Их тоже звали
Макс и Гедалия. Впрочем, иногда их звали Маркони и Гольди, а иногда -
Мелвилл и Гибсон.
Гедалия рассматривал снимки. Я подошел к открытому настежь окну и
выглянул в холодный, мглистый и ветренный день. Непонятно, почему в
такую непогоду необходимо держать окно открытым настежь, но наши хозя-
ева, правозащитники Луций и Калипсо, уходя, строго наказали нам сле-
дить, чтобы оно случайно не захлопнулось. Высоко в сером небе летал
какой-то несуразный предмет, более всего похожий на крошечный огрызок
карандаша с приделанным к нему большим куском материи, похожей на
флаг. Может быть, это летает Ланкри Торч. Охотится на лягушек и кроли-
ков, сражается с орлами и грифами.
Хлопнула входная дверь, и в комнату прошел правозащитник Луций. От
него несло тонкой смесью пота, поездок в метро, нелегальных ксерокопий
запрещенной литературы, мужественных интервью по-телефону иностранным
радиостанциям, водки, бесстрашия и страха. Луций встал возле меня и
заговорил шепотом, озираясь вниз, вверх, направо и налево.
- Времена изменились. Под давлением международного общественного
мнения власти идут на послабления. Раньше все правозащитники обязаны
были держать окна открытыми восемь месяцев в году. Теперь - только
шесть. Все-таки так легче. Вам еще повезло, что сегодня хорошая пого-
да.
В его словах я почувствовал нотку оправданной в его положении горе-
чи. Мы с Гримаусом скоро уедем, а они здесь останутся. Желая переклю-
чить его внимание, я указал на мечущийся над нагромождением домов ог-
рызок карандаша, который успел значительно снизиться и теперь нависал
прямо над крышей соседнего здания. Это был темный металлический пред-
мет с резко сужающимся носом и круто обрубленной кормой. То, что я из-
далека принял за флаг, оказалось флагом. Белое полотнище с ярко алею-
щим на нем изображением кленового листа билось на ветру, то взмахивая
вверх, как парус, то закрывая окна верхних этажей, подобно веку Вия.
- Что это такое? - спросил я.
- Это канадский спутник, наблюдающий за соблюдением прав человека.
Луций извлек из под своего колючего свитера грифельную доску, поче-
сал в нечесанной бороде и написал на доске мелом:
"На самом деле он американский. У канадцев просто договоренность на
этот счет с госдепартаментом, который использует их для прикрытия".
Вслух он сказал:
- Я получил сегодня приговор заказным письмом. Разумеется, по сфаб-
рикованному делу. Условное пожизненное заключение за попытку непреду-
мышленного свержения существующего строя.
Глава четвертая
Профессору Гримаусу,
Лаборатория астрофизики,
отделение квазаров и пульсаров,
6-й бульвар Нортсайда,
здание "Нежные боевые искусства",
Тель-Монте
Идите на Запад
Л.Т.
Доктору Максу Вестау,
Санаторий им. Альфреда Адлера,
отделение индивидуальной психологии,
Видеомонте, Коста-дель-Сур
Дорогой Макс!
Я полагаю, что ты приедешь на днях в Тель-Монте, как обычно в это
время года. На этот раз ты меня не застанешь - срочные дела вынудили
меня покинуть город на неопределенный срок. Ключ у тебя есть, можешь
распоряжаться моей квартирой.
Желаю всяческих удач. Если возникнут чрезвычайные обстоятельства,
попытайся разыскать меня через сеньору Хилтон.
Гедалия
P.S. В пустыне Сонора видел красивую индианку, похожую на Ланкри.
Профессору Гримаусу
Лаборатория астрофизики,
отделение квазаров и пульсаров,
6-й бульвар Нортсайда,
здание "Нежные боевые искусства",
Тель-Монте
Дорогой Гедалия. В этот раз, вопреки обыкновению, я не смогу прие-
хать в Тель-Монте. Пришлось срочно отбыть в неизвестном направлении,
чтобы развязать несколько тугих узлов. Искать меня не надо, разве что
в случае крайней необходимости. Если он возникнет, обратись к сеньоре
Хилтон. Я попытаюсь держать с ней связь.
Макс
P.S. В национальном парке имени Эстебана Лаберхио я видел молодую
самку леопарда. Она напомнила мне нашу с тобой знакомую Ланкри Торч.
Помнишь такую?
В знойный январский день, когда сеньора Хилтон, вдова знаменитого
детектива, прокладывала себе дорогу через плотную толпу покупателей на
рынке достопримечательностей в Каралиме, слева от лавок, где продавали
магические кристаллы, охранительные талисманы и фигурки святой Ма-
рии-Леонсы из Гвадалупе, понуро-любопытное шатание туристских стад на-
рушило вторжение воинственных стражников с португальского рабовладель-
ческого судна.
Размахивая алебардами, стреляя в воздух стрелами из луков и арбале-
тов, закованные в железные латы стражники с ревом и топотом неслись по
узеньким улицам рынка, сметая со своего пути торговые ряды, грубо от-
талкивая всякого, кто попадался им на дороге. Молодой английский ту-
рист, попытавшийся запечатлеть необъяснимый марш-бросок этой непобеди-
мой армады, поплатился за свою попытку фотоаппаратом и кошельком.
Сеньора Хилтон наблюдала человеческую бурю, которая проносилась вок-
руг нее, вихрясь и бурля, скалясь и рыча, выкрикивая непристойности и
угрожая страшными карами. Она не двигалась с места, и весь этот цик-
лон-антициклон просто обтекал ее, не задевая. Сеньора Хилтон знала,
что сбежавшая с корабля чернокожая невольница прячется от преследова-
телей в ее огромной корзине, куда она влезла за секунду до вторжения
стражников.
На выходе с рынка стражники разделились на три отряда и бросились в
ближайшие улицы и переулки, продолжая разыскивать беглянку. Синьора
Хилтон аккуратно поставила корзину на заднее сидение своего автомобиля
и завела мотор. Через полчаса она припарковалась возле своей возвышаю-
щейся на сваях одноэтажной, сильно вытянутой в длину, деревянной фа-
зенды. Перекинув корзину через плечо, она ухватилась за свисающую из
входа в фазенду свитую из веревок лестницу и, несмотря на свою полноту
и возраст, вскарабкалась по ней с ловкостью гиббона.
- Вылезайте, юное существо, вы в безопасности, - сказала сеньора
Хилтон, протирая тряпкой висящие на стенах ритуальные маски.
- Откуда вы знаете, что я юное существо?, - спросила беглая неволь-
ница, вылезая из груды набедренных повязок и шаманских бубнов, с кото-
рыми она делила убежище в полости корзины. На негритянке был полосатый
халат, шаровары и туфли с загнутыми вверх носками. Курчавую голову
венчал пестрый тюрбан.
- Я знаю и то, что вы сейчас в роли, - не оборачиваясь сказала сень-
ора Хилтон и поставила на изящный столик из красного дерева блюдо с
экзотическими фруктами. - Не желаете ли вернуться в свой исходный об-
лик? Стражников здесь нет, - хозяйка фазенды зажгла ароматические све-
чи и открыла настежь окна океанскому ветру, который поспешил восполь-
зоваться приглашением и заиграл развешанными по всей фазенде занавес-
ками из соломки и колокольчиками разнообразной формы.
- Стражников не было бы и на рынке, если бы не я, - виновато произ-
несла рыжеволосая девушка в матросской тельняшке и коротких штанах из
джинсовой ткани и набросилась на плоды.
- Как вам удаются эти перевоплощения? - сеньора Хилтон мягко ударила
в гонг, отчего воздух заполнился приливами и отливами вибрирующего
звука, и села напротив Ланкри Торч, перебирая колокольчатыми бусами.
- Когда мне задают этот вопрос, я обычно обещаю ответить на него
позже и изчезаю, - сказала Торч с набитым ртом. Это прозвучало как
"оаэ-ааю-эоо-яоыо-оэаю-оэи-аэо-оэ-и-иэаю". Ее собеседница слегка изме-
нила угол наклона головы, что объяснило Ланкри без всяких слов пример-
но следующее: я вас не расслышала, но не переспрашиваю, поскольку вы
явно пытаетесь уклониться от ответа на вопрос. В то же время в глазах
сеньоры Хилтон была и тень улыбки, говорящая: но вы не будете укло-
няться слишком долго, ведь вам давно хочется поделиться своей тайной с
надежным человеком, а я и есть такой человек.
- Честно говоря, мне давно хочется поделиться своим секретом с на-
дежным человеком, и мне кажется, что вы как раз такой человек, - ска-
зала неожиданно для самой себя рыжеволосая девушка и тут же спохвати-
лась, - Я расскажу вам попозже.
Заметив усмешку на лице сеньоры Хилтон, она поспешно добавила:
- Но убегать от вас я не собираюсь, - и тут же превратилась в крош-
ку-трехдюймовочку, потом в сокола, в индианку, в леопарда, в Альфреда
Адлера, в цветущую агаву, в бородатого правозащитника, в канадский
спутник, в черную невольницу - и снова в рыжеволосую Ланкри Торч. Этот
каскад метаморфоз удивил даже сеньору Хилтон, тем более, что с каждым
превращением менялась и обстановка. В головокружительном калейдоскопе
вокруг Ланкри Торч возникали и изчезали фрагменты реальностей - осве-
щенный огнями Фестиваля ночной парк, облака, пустыня, национальный за-
поведник, облака, опять облака, трюм корабля, шаманская гостиная в фа-
зенде.
- В этом-то вся трудность, - объяснила девушка. - Мне все труднее
оставаться в какой-то одной роли. Даже если это мой первоначальный об-
лик. И каждый раз я возращаюсь не просто к своей роли, но и ко всему
сценарию, с которой эта роль связана. Я поэтому и сказала, что если бы
не я, не было бы стражников с корабля, и всего этого разгрома на рын-
ке, и не пострадал бы бедняга-турист с фотоаппаратом. Интересно, нель-
зя ли как-то извиниться перед ним?
- Ваши превращения напоминают мне одну разновидность психодрамы, -
сказала сеньора Хилтон.
- Как? - изумилась Ланкри Торч. - Откуда вы знаете? Вы бывали в са-
натории имени Адлера?
- Бывала. И видела работу воспитанников доктора Михаэль-Энгельгарте-
на. Они долго учатся этому искусству. Сколько времени это заняло у
вас?
- Нисколько, - ответила девушка с явным усилием. - Это получилось у
меня сразу, как только я узнала, что именно делают актеры, чтобы до-
биться такого эффекта. Кстати, может быть вы знаете и доктора Вестау?
- Да, я знакома с ним.
- И с его другом-астрофизиком?
- Вы имеете в виду профессора Гримауса? Да, мы встречались.
- Они оба разыскивают меня по всему миру.
- Вестау и Гримаус весьма занятые люди. Мне трудно себе представить,
чтобы они бросили все свои дела и начали искать вас. Почему вы так ре-
шили?
- Я это знаю совершенно точно, - уверенно констатировала Ланкри. - Я
знаю многое о них обоих. Недавно, я отправила Гримаусу письмо без об-
ратного адреса. Там была одна-единственная фраза - "Идите на Запад". Я
намекала на фамилию доктора Вестау. Ведь у меня есть определенная от-
ветственность перед тем и другим. Вестау был моим терапевтом и практи-
чески учителем. А Гримаусу я обещала, что когда-нибудь открою ему мой
секрет. В какой-то момент я решила, что мне легче будет сделать это,
если мы все трое встретимся. Но Гримаус либо не понял намека в моем
письме, либо предпочел игнорировать его.
По мере того, как Ланкри говорила, сеньора Хилтон все больше склоня-
лась к тому, что девушка и вправду неплохо разобралась в характерах
двух ее старых знакомых.
- Что еще вы знаете о Гримаусе и Вестау? - спросила она.
- Гримаус искренне жалеет, что не стал математиком. Вестау тоже
иногда говорит об этом, но в действительности он ничем не отличается
от математика и понимает это. Гримаус великолепно владеет разными ре-
гистрами голоса. Вестау умеет менять фокус зрения, и у него есть целая
куча маленьких болтиков из вечного золота. Он над ними страшно трясет-
ся, но при этом может свободно выложить их за какую-нибудь ерунду, ко-
торую можно купить и за деньги. Например, за цыпленка на вертеле. Все
то, что умеют делать они, умею делать и я. Правда, вместо болтиков у
меня получаются телефонные жетоны, и они недолго остаются золотыми.
Ланкри никак не выделила последние слова, и сеньоре Хилтон потребо-
валось несколько долей секунды, чтобы осознать их смысл. Впрочем, она
быстро овладела собой, решив пока не форсировать некоторые темы.
- Ну что ж, в таком случае вы по крайней мере можете использовать их
по прямому назначению... Звонить по телефону, - пояснила сеньора Хил-
тон, заметив удивленный взгляд девушки. - Можно, к примеру, позвонить
тому англичанину, который потерял из-за вас фотоаппарат и кошелек. Хо-
тите, пригласим его сюда? - неожиданно спросила она.
Ланкри в недоумении уставилась на хозяйку фазенды. Сеньора Хилтон
решила, что наступил момент для лобовой атаки.
- А может быть, вы хотите рассказать, каким образом вы овладели ис-
кусством, для которого требуются многие годы занятий? И что означают
ваши слова о том, что вы умеете делать все, что умеют Вестау и Грима-
ус?
